Гуцулы — превосходные мастера художественной обработки металла и кожи.

Искусными умельцами показали себя простые крестьянские кузнецы. Подобно гончару, изготовлявшему красивые сосуды, не прибегая к росписи, кузнец достигал художественной выразительности самой формой изделия. Потому так интересны широкие, с отрогами, полосы дверных навесов, ручки и скобы дверей, всевозможные фигурные поковки для повозок и саней, надкупольные храмовые кресты.

Но особенно привлекательны небольшие изделия, вышедшие из рук сельских мосяжников (от мосеж — латунь). Материалом для них служила, однако, не только латунь (сплав меди с цинком), но и чистая медь, и серебристый по блеску нейзильбер (сплав меди с цинком и никелем) и в более позднее время — бакунт (сплав меди и серебра). Мастера-мосяжники, обслуживавшие нужды крестьян, не могли, естественно, обильно пользоваться драгоценными металлами. Им была неведома сложная техника филиграни, эмали, чернения. Но простыми приемами они достигали в очертаниях и орнаментации изделий необычайной изысканности. Массивные предметы — ручки тростей, топорики, пряжки и другие — изготовляли литьем в разъемных глиняных формах. Тонкую латунную бляху получали ковкой. Из нее делали декоративные пуговки для украшения ремней и сумок, мереживо для шляп и т.п. Металл вытягивался в проволоку для плетенок и других поделок.

Литье и ковка — лишь первая стадия обработки металла, когда ему придается общая форма. Вслед за тем поверхность предмета орнаментируется. На литых изделиях узор гравируют резцами или выбивают фигурными штампами. Рисунок напоминает уменьшенную до миниатюры контурную резьбу на деревянной утвари и состоит из углов, ромбиков, штрихов, нанесенных пуансонами розеток, кружков, полукружий, скобок. Несложный этот «алфавит» мотивов составляет основу весьма богатого орнаментального языка, позволяющего мастеру придавать каждому из отлитых в одной форме изделий свои неповторимые черты. Особое декоративное богатство достигается инкрустированием металлического предмета другим металлом, перламутром, рогом, бисером.

Лучшими мастерами прослыли оружейники. Эти универсалы, сочетавшие артистизм кузнеца, мосяжника и резчика, умели изготовить не только металлические части кремневых ружей и пистолетов, покрытые украшениями, но и резные деревянные ложи к ним. Руками тех же мастеров, по-видимому, делались и пороховницы — овальные или цилиндрические кубки из металла и развилистые роговые, где раздельно держали порох для зарядки ствола и более мелкий запальный.

Стариной веет от гуцульских мосяжных люлек, которыми и сейчас еще пользуются пожилые горцы, в том числе женщины. Изяществом очертаний и необыкновенной тонкостью своей отделки трубки, как, впрочем, и оружие, перекликаются с подобными восточными изделиями. И это не покажется удивительным, если напомнить, что в XVIII — начале XIX столетия гуцулы посещали соседние, подвластные Турции, страны, куда отправлялись на заработки. Любознательные, искушенные в ремесле, они, естественно, не могли оставаться равнодушными к изумительному мастерству златокузнецов Востока.

Если ружье и пистолеты были доступны не каждому, то редкий гуцул не обладал холодным оружием — топориком с длинной рукоятью, служившим одновременно и тростью для опоры в пути. Впоследствии топорик, украшаемый гравировкой, а по дереву — резьбой или узорной бляхой, превратили в атрибут праздничного костюма. Этому предмету близок келеф — мужская трость с завитком или изображением конских голов на массивной литой ручке. Для той же цели пожилым людям, особенно женщинам, служила длинная палица с латунным набалдашником. В художественном металле живы черты древнейшего искусства славян. Многие предметы, совсем еще недавно бытовавшие у горцев, поражают своим сходством с археологическими древностями Киевской Руси. Некоторые сохранили не только былую форму, но и старославянские названия. К ним относятся прежде всего кресала для высекания огня. Подобно древнерусским, литые ручки гуцульских огнив сделаны в виде двух конских голов или фигурок животных, птиц. Часто встречаемое изображение гадюки отражает, возможно, еще более ранние, языческие черты и призвано придавать искре жалящую силу змеи. Впечатляют выразительно обобщенная форма животных и птиц, тонкое чувство материала, забавная, порой довольно сложная композиционная завязка. Все это позволяет отнести кресала к наиболее интересным созданиям гуцульской изобразительной пластики.

Женские шейные украшения — еще одно свидетельство непрерывности связей искусства украинских горцев с его древними славянскими истоками. Ранее упомянутые ожерелья бус-бубенцов (шелесты) и литых фигурных подвесок, большей частью крестиков (згарды), как и крупные застежки к ним (чепраги) во многом повторяют однотипные украшения XII—XIII столетий. В модификации очертаний подвесок и застежек, где явственны различные переходные формы от солярного знака к кресту, запечатлены, как полагает исследователь П. Н. Жолтовский, ступени христианизации древнего языческого символа.

Из рук мосяжников выходили фигурные пряжки для ремней, нередко с отрогами в виде конских и птичьих голов — мотивами, снова обращающими нашу мысль к древним истокам этого искусства. По прихоти мастеров щипцы-лускорихи получили забавную форму петушиной головы с раскрывающимся для ореха клювом. Интересны ножи с фигурными черенками, шестигранные игольники, протычки к люлькам, массивные перстни, мужские нагрудные кресты, стремена и другие части конской сбруи. Известен у гуцулов и редкостный тип металлического пояса — ланцюжки или ретязи. Это своеобразное набедренное ожерелье, состоящее из пяти и более массивных цепочек, присоединенных к огромной изукрашенной пряжке, мужчины надевали в праздник поверх широкого череса. С мосяжным делом тесно связано искусство художественной обработки кожи. Металлические украшения — неизменный декоративный компонент подавляющей части кожаных изделий гуцулов. И неудивительно, что мастера, изготовляющие предметы из кожи, в большинстве своем одновременно и опытные мосяжники.

Обработка кожи связана со специфичными приемами. Узор на кожу наносится гравировкой, холодным или горячим тиснением с помощью изготовляемых самими мастерами деревянных и металлических штампов. Применяются ажурная прорезь, плетенка, аппликация из цветной кожи. Металлическими украшениями служат разнофигурные литые пряжки и медальоны, выбитый узором тонкий листовой металл, но чаще всего – латунные пуговки: выпуклые бобрики и более крупные уплощенные бовтицы.

Исключительно интересны украшенные металлом сумки. Старинные набивки по большей части прямоугольные: одни — с тисненным по коже узором и металлическими накладками, другие — сплошь усаженные чечевицей пуговок. Позднее их вытеснили более вместительные полукруглые сумки, украшенные овальным медальоном. К старинным относятся и небольшие, отделанные бляхой плоские ташки, в большей мере декоративного назначения, так как вместимость их чрезвычайно мала. С помощью пряжек сумки крепятся к концам ремня, усеянного блестящими бобриками. В совокупности сумка и ремень создают целостную композицию, декоративно насыщенную, поразительную по звучности фактурно-световых контрастов. Металлом украшены также праздничные постолы, чересы и более узкие ременные пояса, иногда овчинные безрукавки и кожушки.

Многие поколения мосяжников, искусство которых нас покоряет в музеях, остались в безвестности. Старейшее из сохранившихся имен, Лукин Дутчак, принадлежит мастеру, работавшему в Брустурове в конце XVIII — начале XIX века. Известны также более поздние Дутчаки из того же села и среди них Дмитрий (1879—1939). Популярностью пользовались работы оружейника Юрия Митчука (1851 —1947) из Криворивни, изящно отделанные трубки яворовского мастера Никифора Ребенчука (1876— 1949). О комплексном владении мастерством обработки металла и кожи свидетельствуют пояса мосяжника из Рички Илька Кищука (1874—1945), табивки Федора Якибюка (1879—1957) из Снидавки, разнообразные изделия выходца из села Шепот универсала Ивана Дручкива (1880—1967) и других. Последние годы своей творческой жизни многие из них отдали советскому искусству, внеся в него бесценный опыт поколений. Ряд мастеров старшего и среднего возраста продолжают и в наши дни создавать традиционные изделия из металла и кожи — топорики, табивки, пояса, постолы и другие. Однако теперь утилитарное значение этих вещей весьма ограничено. И хотя нередко ими еще пользуются как атрибутами праздничного костюма, в основном это произведения сувенирные или выставочные.

Среди современных мосяжников, работающих в традиционном плане, выделяются Петро Харинчук из Красноилова, мастерство которого достигло особой тонкости в женских свадебных украшениях, Иван Тынкалюк из Рички и его односельчанин Михайло Медвидчук, в произведениях которых строгая традиционность зачастую преодолевается стремлением к творческому эксперименту. Острое чувство формы и материала сказалось в кожаных изделиях одного из старейших косовских мастеров Миколы Винтоняка, художника, педагога, своими работами для выставок, музеев, театров и народных ансамблей немало способствовавшего развитию почти забытого в недавнем прошлом искусства.

Естественно, что обновление традиций в рассматриваемой области — дело молодого поколения мастеров. Заметный вклад в развитие этого искусства вносят воспитанники Вижницкого училища прикладного искусства и Косовского техникума народных художественных промыслов, где существуют специализированные отделения по металлу и коже. Значительно расширился ассортимент современных изделий, в числе которых — металлические кубки, блюда, браслеты, броши, чеканные сюжетные пластины, отделанные металлом сумки, пояса и многое другое. Порой еще спорные по стилю и не лишенные модернистских влияний, произведения молодых мастеров все же изобилуют интересными находками, говорящими о плодотворности современных поисков в этой области.