Нигде, пожалуй, декоративный дар гуцулов не проявился столь ярко и в таком широком, подлинно массовом выражении, как в тканях и национальной одежде.

Художественное совершенство гуцульских тканей, отличающихся редким цветовым и орнаментальным богатством,— результат творческих находок многих поколений. Прежде каждая гуцулка владела приемами изготовления узорных тканей на домашнем станке-варстате, составлявшем обязательную принадлежность каждого хозяйства. Знала она и все предшествующие ткачеству процессы обработки конопли, льна и шерсти и наиболее сложный из них — придание пряже необходимого цвета с помощью обширного комплекса растительных красителей собственного сбора и приготовления. Среди льняных узорных тканей выделяются скатерти и рушники. В городской квартире скатерть свешивается на четыре стороны. Но гуцул не для того украшает стол изящной резьбой, чтобы скрыть ее тканью. Он делает поэтому скатерть в виде длинного полотнища, которое свисает концами, оставляя переднюю часть стола открытой. Белое саржевое полотно заткано по всей длине мелкоузорчатыми полосками и на концах завершается бахромой, перевитой цветной нитью.

Более узким делается полотнище рушника, скромнее и его узор, расположенный только на концах. Известно, какой любовью пользуется у украинцев, как, впрочем, и у других славянских народов, этот опоэтизированный и воспетый атрибут семейных обрядов. Воздано ему должное и в фольклоре гуцулов. В отличие от вышитых восточноукраинских, рушники горцев по преимуществу узорнотканые.

Из ткани особого рисунка шьются бесаги — большие переметные сумы, дорожные спутники гуцулов. Клетчатый узор бесаговой ткани, аналогичный рисунку шотландки,— результат пересечения чередующихся цветных полос основы с подобными уточными. Такой же материал более мелкого рисунка и поярче служит для дзёбенок — небольших набедренных женских сумок, которые на широкой узорчатой тесьме носят через плечо. Различными видами узорных тканей являются некоторые предметы женской одежды: набедренные запаски, пояса-попружки и старинные головные уборы — платки и полотенчатые перёмитки. Разнообразны по рисунку и расцветке вереты — узорные, коврового типа, полотнища из шерсти или конопляного волокна. Ими покрывают лавки, постель. Развешанные на стене или жердине, они украшают избу своеобразными фризами с поперечными рядками мелкоузорчатой разноцвети. Рядки то вплотную сдвинуты, то разделены небольшими промежутками фона, то их размеренный шаг, словно разбитый на строфы стих, прерывается полосами более крупных клиновидных и иных фигур. Интересны старинные пеньковые вереты. Несмотря на одноцветный черный узор, повторяющий с увеличением переборную орнаментику скатертей и рушников, облик их очень живописен, благодаря изумительной фактуре груботканого саржевого переплетения. Превосходны и современные косовские вереты, отличающиеся золотистым колоритом и живой ритмикой полосатого узора.

Широкой известностью пользуются гуцульские лижныкы — пушистые шерстяные ковры, служащие горцам постелью и теплым одеялом. Существенна и декоративная функция этих тканей, когда они покрывают кровать или висят на жерди. Лижник ткут на редкой основе толстыми, слабо спряденными цветными нитями утка, из которых затем сильной водяной струей (обычно у мельничной плотины) вымывается ворс. Благодаря пушистой поверхности лижника, его узоры, подобно акварели на впитывающей бумаге, расплывчаты и мягки.

Старинные лижники делались большей частью составными, сшитыми из двух узких полотнищ, что обусловливалось небольшой шириной станка. Естественное при этом смещение рисунка по линии шва придает ему специфический характер. Позднее, при появлении широких станков, лижники стали делать цельными. Прежний рассеченный швом полосатый черно-серо-белый узор (из неокрашенной шерсти) сменился более сложными мотивами — квадратами, крестами и в последнее время крупными ромбами яркой расцветки (коверцовые лижники).

Особое место в современном художественном ткачестве занимают гладкие безворсные ковры-килимы. На Гуцульщине это искусство не очень давнее. Оно появилось лишь в последней четверти XIX века как продолжение и развитие традиций западноукраинского ковроделия. В Косове и других селах были созданы небольшие мастерские и разработаны рисунки, на основе которых со временем сложились определенные типы ковров.

Гуцульские килимы легко отличить от аналогичных произведений других областей Украины. Широкие поперечные полосы со сложным узором перемежаются с узкими, на которых рисунок скромнее, и все обрамлено узкой лентой каймы. Основные крупные мотивы — ромбы или шестиугольники— сильно растянуты в направлении утка, а по контуру, точно ветками, покрыты крюковидными ростками, обнесены мелкими зубцами или частоколом штришков. Особая четкость геометрического рисунка и чередование различных по доминирующему цвету полос определяют своеобразие этих ковров.

В производстве обычно находится несколько типов килимов, но известно их свыше полутора десятков. К наиболее распространенным относятся «старый» и «новый» варианты «гуцула», «граничник» с фигурами, ограниченными цветной обводкой, «виноград» с ромбиками-виноградинами на узких полосах, «чичер» (от «чичка» — цветок) и другие. Каждый имеет свой определенный, до нитки рассчитанный рисунок, которого придерживаются весьма строго, хотя вне производства можно встретить и множество импровизаций.

Если в рисунке мастер все же не отходит от образца, то в применении цвета он свободен, правда, в пределах традиционной гаммы светло-коричневых, желтых, красных и зеленых. И то, что ткани одного рисунка столь разнообразны,— результат умелого, творческого обращения с цветом. Развитое чувство красоты и опыт приводят мастера к интуитивному постижению важнейших законов цветоведения. Он тонко ощущает «температурные» колебания цвета, взаимодействие холодных и теплых красок, избегая сопоставления больших контрастно окрашенных поверхностей, что могло бы привести к эффектам грубым и беспокойным. Умело оперируя цветом, мастер в силах зрительно видоизменять характер узора, делая его либо светлым на темном фоне, либо, наоборот, выделяя более темным пятном. Используя тональное богатство цвета, он может в различной степени выявить тот или иной мотив или даже «утопить» его в фоне. Эти и другие приемы предоставляют художнику огромные возможности импровизации. И в том, как различен бывает декоративный облик однотипных ковров, то приглушенно-спокойных, то сияющих чистотой цвета, то полных резкого контраста,— проявляются художественные склонности автора. В 1920-х—1930-х годах в Косове стали выделывать килимы с растительными мотивами, заимствованными из аналогичных польских тканей. Но более, чем узоры, косовских мастеров привлекли в них приемы использования меланжевой пряжи, ссученной из двух разноокрашенных нитей, и особенно оттеночной пряжи, получаемой тугим перевязыванием мотков перед погружением в краситель. В традиционных гуцульских килимах эти приемы дали неожиданно интересные результаты, внеся в живопись ковра тонкую цветовую вибрацию. Ими пользовались и продолжают интересоваться современные косовские мастера, в числе которых прекрасный художник и технолог Микола Ганущак, а также Анна Герасимович (1889—1974), известная больше своими вышивками, но постоянно экспериментировавшая за ткацким станком.

В Косове всем знакомо имя старейшего мастера Романа Горбового. Из его тканей во Львове смоделировано немало образцов современной женской одежды. Оригинальностью отмечено творчество Ольги Горбовой. Старинные переборные узоры получили новую жизнь в созданных ею женских сумках и различных предметах обихода. На выставках и в художественных салонах большим успехом пользуются и чисто традиционные изделия:

лижники яворовских мастериц Василины Химяк и Анастасии Корпанюк, рушники Анны Василащук из Шешор, ткани многих других мастеров, своим творчеством подтверждающих жизненность древнего искусства.