Творцы монументальных срубных сооружений, гуцулы показали себя также превосходными мастерами художественной резьбы по дереву, создав в этой области произведения исключительно оригинального стиля. Многочисленны виды изделий, эстетическая ценность которых связана с резным узором. Это — всевозможные деревянные сосуды, орудия труда, мебель, музыкальные инструменты. Особое место в искусстве резного дерева занимает изобразительная пластика, которая, впрочем, зачастую сочетается с резьбой орнаментальной.

Развитие художественной обработки дерева у горцев было связано с пастушеством. Располагая необходимым материалом — в ближайших к полонинам лесах можно было найти явор, бук, орех,— пастухи отдавали этому искусству досуг. Надо было вырезать и ручку для кнута, и палицу, изготовить сосуд для масла, ковш, коновку, фирмак для отжимания сырных лепешек, и, конечно, мелодичную сопилку. Соревнуясь в мастерстве, каждый стремился как можно лучше украсить свои изделия. Превосходные мастера художественной резьбы были среди пастухов задолго до того, как та стала предметом промысла.

Первоначально резьба была чрезвычайно простой: ножом наносили тонкие контурные линии или бороздки поглубже, и отдельные плоскости разделывали штриховкой. Более сложной явилась рельефная резьба, в которой элементы узора слегка возвышаются над фоном, и трехгранно-выемчатая, состоящая из ряда углублений в форме пирамидок. Все эти приемы, не включающие инкрустацию, появившуюся позднее, представляют «чистую» или «сухую» резьбу.

Старинные деревянные изделия отличаются конструктивностью. Горец старался делать их по возможности монолитными или из минимального числа частей, избегая лишних соединений. Поэтому форма не измельчена, а облик предметов монументален. Древодел не боялся сохранить неправильные очертания заготовки, не стремился к строгой геометризации, больше доверяя чувству, нежели мерному инструменту. В скромной бытовой вещи как бы продолжается естественная жизнь материала. Нет скрупулезной точности и в орнаментике. Однако общая схема построения ясна и всегда продиктована формой изделия. При этом составная конструкция сама подсказывает мастеру характер и расположение узора. Когда же вещь монолитна, художник как бы находит внутренний, скрытый от глаз «раскрой» формы и выявляет его резьбой. Создается впечатление, что, будь изделие собрано из частей, это оказались бы именно те, на которые его расчленяет резной узор.

Резьба на крестьянской утвари изумляет широтой замысла и непринужденностью исполнения. Она свободно раскинулась на обширных плоскостях скрынь — ларей под двускатной крышкой, столов с вместительным подстольем, колысках, спинках саней. Крупные квадраты, расчлененные диагоналями, треугольники, кресты, шашки контрастируют с кругами, в которые вписаны шестилепестковые розетки, и контраст форм нередко поддержан цветовым. Своеобразна декоративная обработка небольших изделий. Баклаги для вина, словно ожерельями бус, украшены цепочками мелких подковок. Старинные долбленые ковши, солоницы, бочонки, рахвы для масла, скарбоньки (копилки), кушки, в которых носят оселок, бабки для отбивки косы, черенки кос и грабель, седла, ярма — все эти, как и другие чисто крестьянские изделия покрыты мелкой резьбой геометрического рисунка, по насыщенности и ритмике узора напоминающие вышивки. Простейшие элементы резьбы немногочисленны. Но изобретательно комбинируемые, они создают все разнообразие композиционных решений. Не чужды крестьянской резьбе, особенно позднейшей, и растительные мотивы. Встречающиеся на деревянных надмогильных крестах крупные изображения растений в вазах, букетов, гирлянд отличаются широкой свободой рисунка и свидетельствуют о тонком понимании художником форм живой природы.

Особый интерес представляет изобразительная деревянная пластика гуцулов. Развитие этого искусства в прошлом стимулировалось его религиозным содержанием. Человеческие изображения сопутствуют некоторым предметам обрядово-культового назначения — ручным крестам, трехсвечникам-трийцам, но приобретают и самодовлеющее значение в придорожных распятиях.

На небольших ручных крестах образы Христа, Богоматери и другие, при скупости художественных средств, диктуемой приемами народной резьбы, подчеркнуто лаконичны. Сильными движениями резца выявлены обобщенные очертания фигуры Христа, двумя-тремя штрихами показаны ребра, впалость живота, складки набедренной повязки, решительными врезами отмечены черты лица. Так же трактованы и другие персонажи. Единство в характере исполнения человеческой фигуры и окружающей орнаментики создает произведения удивительной цельности и завершенности. Разнообразны по форме гуцульские трийцы. В отличие от церковных, нередко очень затейливой формы, со скульптурными фигурами в просветах прорезного «барочного» узора, крестьянские бытовые трехсвечники имеют простые, обобщенные очертания. Любопытны в этих произведениях человеческие фигуры, а также головы святых и ангелов в верхней части трийцы. Воспринимаемые как портретные изображения, они могли бы составить целую галерею характеров. Простые лица, то суровые, то мудро-спокойные, то улыбающиеся, лишены малейшего оттенка «благолепия» и впечатляют своей глубокой жизненностью.

О таланте и подлинном профессионализме народных ваятелей свидетельствуют придорожные распятия. Это довольно сложные композиции, где скульптурные изображения Христа, предстоящих и некоторых обычных для подобного сюжета атрибутов, укрепленные на высоко приподнятом щите, образуют многофигурный горельеф. Произведения этого рода, традиционные для народного искусства Западной Украины, Молдавии, республик Прибалтики и некоторых восточноевропейских стран, у гуцулов отмечены особой экспрессивностью. Своеобразны и художественно-пластические приемы. Крупные головы, резко выявленные черты лица и складки одежды позволяли прохожему на расстоянии легко прочесть произведение, ощутить его драматизм. (Заметим, что традиции деревянной изобразительной пластики оказали сильное воздействие на каменную резьбу гуцулов, нашедшую применение главным образом в крестах-надгробиях более позднего времени.)

Во второй половине XIX века резьба по дереву становится на Гуцульщине широко развитым промыслом. Совершенствование техники обработки дерева вызывает распространение точеных предметов. Усложняются приемы декоративной отделки, узор все чаще дополняется инкрустацией. Крупнейшим мастером этого времени был Юрий Шкрибляк из Яворова (1822—1884), основоположник всей позднейшей школы гуцульской резьбы. Первый среди резчиков он стал пользоваться токарным станком. Свои изделия — бочонки, фляги, баклажки, рахвы, блюда — он, следуя традиции, украшал сухой резьбой и лишь изредка инкрустацией из металла и рога. Народную резную орнаментику художник обогатил множеством новых элементов. В числе его излюбленных мотивов — «слезки», сходные с иониками, «колоски», «парканец» — изгородь из ряда желобков, «головкатый» — головки-ромбики, «ильчатое письмо» — частая штриховка накрест. Для сосудов характерна филенчатая разбивка поверхности. Архитектоничность построения формы, тонкое чувство пропорций и необыкновенное изящество узора делают произведения этого художника подлинно классическими.

Декоративные приемы Юрия Шкрибляка легли в основу творчества его сыновей Василя (1856—1928), Миколы (1858—1920) и Федора (1859—1942). Их изделия, характерные более сложной орнаментикой и обильной инкрустацией, высокопрофессиональны по мастерству исполнения, но в художественном отношении уступают простым и ясным работам отца. Опыт Ю.Шкрибляка и его сыновей оказал огромное воздействие на творчество резчиков последующего времени.

В искусстве резьбы конца XIX — начала XX века особое звучание приобретает струя декоративизма. Десятки резчиков с увлечением заняты поисками средств фактурного и цветового обогащения орнаментики. Эта тенденция особенно заметна у мастеров из Рички, ярким представителем которых является Марко Мегедынюк (1842—1912). Пользуясь для украшения преимущественно бисером, он с изумительным мастерством инкрустирует поверхность изделий, сообщая им броскую многоцветность. Однако в неудержимом стремлении к красочности мастер нередко впадает в крайность. Под сплошным покровом бисера и металлических пуговок полностью исчезают основной материал и конструкция предмета. Произведение становится деструктивным, порывая, таким образом, с лучшими традициями народной резьбы.

В начале XX столетия повысившийся спрос города на продукцию резчиков стимулирует развитие промысла, но в то же время усиливает его зависимость от вкусов рынка. Мастера вынуждены без меры уснащать свои изделия цветным деревом, металлом, перламутром, бисером, каучуком. Стараясь в борьбе за сбыт своих изделий превзойти друг друга, резчики изощряются в придумывании сложнейших узоров. На шкатулках, пудреницах, табакерках, кубках, тростях, декоративных блюдах бесконечные варианты геометрических построений нередко скучны и утомительны.

В советские годы мастера, продолжая развивать лучшие традиции гуцульской резьбы, отдают немало усилий поискам новых видов изделий, отвечающих требованиям времени. Расширилась область применения резного дерева, нашедшего место в оформлении общественных интерьеров и мебели.

Среди старейших советских мастеров особой известностью пользуется Юрий Корпанюк (1892—1976). Представитель яворовской школы резьбы, достойный последователь своего именитого деда Ю.Шкрибляка, он продолжал развивать старинные приемы чистой резьбы. Верность народным традициям и тонкий вкус оградили его работы от вычурности и всего наносного, что в начале века проявилось в творчестве многих его современников. Резьба Корпанюка, композиционно строгая, отличается редким благородством стиля.

Резчиками были также братья Ю.Корпанюка. Из них более известен Семен (1894—1970), сын и внук которого ныне продолжают творческую линию фамильной династии Шкрибляков-Корпанюков. К этому же роду принадлежит и прекрасный резчик Дмитро Шкрибляк, долгое время остававшийся незамеченным, но в последнее время привлекший внимание выразительным лаконизмом своих произведений, украшенных глубокой крупнофигурной резьбой.

Свои местные традиции развивает идущая от М.Мегедынюка ричковская школа резьбы, характерная усложненной формой изделий и богато инкрустированной орнаментикой. Таковы произведения Якова Тонюка (1903—1958), Михайла Медвидчука, Миколы Кищука. Ричка известна и как очаг искусства выжигания, которое представлено лучшим мастером этого очень давнего вида народного творчества Иваном Грималюком. Узоры его «росписей», наносимых на дерево раскаленным инструментом, подкупают живыми формами растительных побегов и сочными расплывами рисунка. Крупным очагом современной гуцульской резьбы является Косов. Значительная роль в развитии местной школы принадлежит Василю Девдюку (1873 —1951), превосходно владевшему мастерством резьбы по дереву и обработки металла, воспитателю целой плеяды учеников. Старшее поколение косовских мастеров представляют Владимир Гуз, художник большой культуры и широкого творческого диапазона, давший очень свежие решения в различных приемах орнаментации, особенно в резьбе по тонированному фону, и Микола Тымкив — интересный мастер, собиратель и знаток народного искусства. Среди резчиков среднего поколения выделяются Иван Балагурак, Иван Савченко, Микола Федирко, Иван Смолянец. Поиски новых, современных решений в искусстве резьбы по дереву особенно присущи молодым мастерам. Изящны выполняемые ими женские украшения — бусы, браслеты, броши, кулоны. Богатство инкрустации и ювелирная тонкость отделки здесь, как нигде более, уместны и оправданны.

Новые декоративные возможности открыла роспись по дереву, закрепля­емая прочными нитролаками. Успешна работа молодых мастеров и в области мелкой деревянной пластики, игрушки. Жизненные по своей тематике, эти произведения полны этнографических черт, проникнуты народным юмором.

Но наряду с творениями высокопрофессиональных художников продолжает свое существование на Гуцульщине и традиционная крестьянская резьба. Ее можно видеть на воскресном косовском базаре, куда из разных сел привозят свои изделия колхозные древоделы. Добротно сработанные, сверкающие белизной свежего материала сопилки, солонки, кадки, подойники, ложки со свободно нанесенным резным или выжженным узором возбуждают представление о старинной гуцульской утвари и радуют жизнестойкостью исконно народного мастерства.