С 1141 г. Прикарпатье (включая Северную Буковину и большую часть Лесистых Карпат) входило в состав Галицкого княжества, а после его объединения с Волынью в 1199 г.— в Галицко-Волынское княжество. Закарпатье к концу этого периода окончательно было подчинено власти Венгерского королевства. Однако фактически контроль венгерских властей не распространялся на высокогорные районы, и лишь в XIII—XIV вв. здесь появились представители государственной администрации. В летописях Венгрия со всеми ее владениями именуется Угорской землей, соответственно «уграми», «угринами» начали называть не только венгров, но и других подданных венгерского короля, в частности выходцев из подвластных ему земель, в том числе из Закарпатья. Карпатские горы, ранее именуемые просто «Горой», нередко стали называть «Угорскими», пути через карпатские перевалы — Угорскими воротами. Но в венгерской хронике Шимона Кезаи те же Карпаты названы «горами Русов» (Ruthenorum alpes), что могло не только означать расположение гор на границе с Русью, но и указывать на этнический характер населения горного края. В 1285 г. «горами Руси» (alpes Rutenie) названы, по-видимому, отроги Сланского хребта в районе Шарыша. Дорога на Верецкий перевал со стороны Венгрии фигурирует в венгерских источниках как «ворота Руси, именуемые горными», «великие ворота Галицкие, называемые угорскими».

С окончательным распадом Киевской Руси на отдельные княжества происходило дальнейшее прогрессивное развитие общества, обеспечивалось экономическое сплочение населения в пределах больших регионов, завершались процессы формирования феодального землевладения, городов как центров ремесла и торговли, главных звеньев государственного аппарата. По-видимому, Галицкое княжество сложилось примерно в территориальных пределах существовавших ранее племенных союзов; этническая и хозяйственная устойчивость его территории поддерживалась природными рубежами и издревле сложившимися культурными традициями. Основой территории Галицкого княжества были бывшие земли карпатских хорватов и северо-западные окраины земель тиверцев; менее устойчиво с Галичем была связана южная часть бывшего ареала тиверцев и уличей по среднему и нижнему Днестру и в нижнем Подунавье. Создание объединенного Галицко-Волынского княжества, включавшего территории племенных союзов дулебов-волынян, карпатских хорватов, тиверцев, в какой-то мере опиралось на традиции политических связей и этнической близости юго-западных племен Руси. В то же время княжества, вошедшие в состав галицко-волынского объединения, сохраняли свои старые пределы как крупные административно-территориальные единицы. Так, о Льве Даниловиче современники говорили, что он держит «княженья три — Галицкое, Перемышльское, Белзское».

Одной из основных задач Галицкого княжества стала защита его карпатских рубежей. Недаром о самом выдающемся князе Галича Ярославе Осмомысле в «Слове о полку Игореве» сказано: «Галичкы Осмомысле Ярославе! Высоко сЪдиши на своем златокованЬм столЬ, подпер горы Угорскыи своими железными полки, заступив королеви путь, затворив Дунаю ворота, меча бремены чрез облаки, суды рядя до Дуная…». Примечательно, что «Великопольская хроника» конца XIII в. именно к периоду правления Ярослава Осмомысла относит существование «Галицкого королевства».

После смерти первого князя объединенного Галицко-Волынского княжества Романа Мстиславича (1205) начался период многолетней смуты, хозяйничанья в отдельных краях боярских группировок, которые пытались привлекать на свою сторону иностранных покровителей, в том числе королей Венгрии. Пользуясь поддержкой части бояр, венгерские феодалы в 1214 г. захватили Галич и хозяйничали там до 1219 г. Естественно, что активная политика Венгрии на северных склонах Карпат стала возможной в результате упрочения власти Венгерского королевства на большей части Закарпатья. Продвижение границ Венгерского королевства на север происходило медленно и поэтапно, что можно объяснить не только географическими препятствиями, но и сопротивлением местного населения. По мнению автора «Польско-венгерской хроники», у Сольного града в Словакии сходились границы «между венграми, русинами и поляками». По-видимому, речь шла о зонах политического влияния. Лишь к концу XII в. границы Венгерского королевства дошли до подножий Карпат. В первой половине XIII в. границы отмечены уже между Мукачево и Свалявой, а во второй половине XIII в.— севернее Свалявы. Перемещение венгерских границ на север произошло только тогда, когда Юго-Западная Русь, ослабленная в начале XIII в. междоусобицами и опустошенная в середине XIII в. монголо-татарским нашествием, уже не могла противодействовать экспансии соседнего государства. Однако и позже, вплоть до XIV в. Венгрию от Галицко-Волынского княжества отделяла не четко определенная линия, а широкая граничная полоса, на которую могли претендовать обе стороны.

Для охраны путей через Карпаты и подходов к ним была создана продуманная система разнообразных оборонительных сооружений. Так, гарнизоны скальных замков в Тустани, Бубнище и ряд других укреплений охраняли дороги, выходившие на главный путь к Верецкому перевалу. Со стороны Венгерского королевства выходы на сквозные карпатские дороги преграждали засеки из срубленных деревьев; севернее засек простирались мало подчинявшиеся государственным властям «земли за засеками» (ultra indagines). Засеки были также между Мукачево и Свалявой: в документе венгерского короля 1277 г. указывалось, что лес Кобылы (южнее Бардеева) находится «около засеков нашего королевства и королевств Польши и Руси».

По данным Галицко-Волынской летописи, зная дорогу, войско могло пройти «поперек гору» за три дня. Несмотря на густые лесные чащи, горы отнюдь не являлись препятствием для многосторонних связей восточнославянского населения северных и южных склонов Карпат.

В результате длительной борьбы Даниилу Галицкому удалось одолеть группировки галицких и перемышльских бояр, ориентировавшихся на поддержку Венгерского королевства. Важное значение имел разгром Даниилом тевтонских рыцарей Добжинского ордена в битве под Дорогичином (1238).

Но над Прикарпатским краем нависла новая грозная опасность. Орды Батыя, опустошив значительную часть Волыни, направились в Прикарпатье, разрушили Галич и другие города. Даниил, как раз возвращавшийся из Венгрии, останавливался в Синеводском монастыре (в современном Сколевском районе) ; здесь он узнал о нашествии и был вынужден опять уехать в Венгрию, «так как мало с ним было дружины». По-видимому, путь орды проходил из Прикарпатья на Верецкий и через Буковину на Роднянский перевалы. Когда в Венгрии стало известно о приближении орд Батыя, был послан палатин Григорий с поручением перекрыть карпатские «ворота». Как отметил К. Маркс в «Хронологических выписках», «палатин Хедервари, которому была вверена защита карпатских проходов, уступил последние без сопротивления». Не задерживаясь в Карпатах, орды Батыя проследовали в Венгрию, где соединились с другой частью орды, возвращавшейся из Польши и Чехии. Разрушение городов и сел, огромные людские потери — все это нанесло непоправимый урон экономике и культуре края. Все же Галицко-Волынская земля пострадала сравнительно меньше, чем более восточные княжества. Это позволило вскоре после отхода орды приступить не только к отстройке разрушенных городов-крепостей, но и к строительству новых.

В 1245 г. войско Даниила Галицкого одержало блестящую победу в битве с войсками венгерского короля и его союзниками у г. Ярославля на Сяне. Ярославльская битва надолго остановила экспансию венгерских феодалов к северу от Карпат. Около 1250 г. между Даниилом и венгерским королем Белой IV установились дружеские отношения, закрепленные браком сына Даниила Льва с дочерью Белы Констанцией. После смерти последнего австрийского герцога из династии Бабенбергов сын Даниила Роман женился на Гертруде Бабенберг и при помощи венгерского короля попытался овладеть герцогским престолом Австрии. Попытка окончилась неудачей (в результате длительных междоусобиц с 1282 г. здесь укрепилась династия Габсбургов). Активизация контактов Галицко-Волынского княжества с Венгерским королевством в этот период способствовала укреплению разносторонних связей Прикарпатья с Закарпатьем.

Лев Данилович, княживший в Перемышле, Галиче, Львове с 1264 по 1301 г., овладел Закарпатьем или его значительной частью. Очевидно, это случилось сразу же после смерти в 1290 г. венгерского короля Ласло IV — последнего представителя главной линии династии Арпадов. Вполне вероятно, что Лев, действуя от имени своего сына Юрия — внука короля Белы IV мог потребовать доли наследства и заручиться поддержкой части феодалов Северной Венгрии. Григорий, жупан Береженого комитата, правил в Мукачево и его окрестностях в качестве «должностного лица князя русинов Льва».

В 1301 —1308 гг. в Галицко-Волынском княжестве правил Юрий Львович в 1308—1323 гг.— его сыновья Лев и Андрей. С их именами связан важный эпизод в истории Закарпатья. В 1315— 1322 гг. здесь разгорелось восстание местных феодалов против венгерского короля Карла Роберта — представителя новой династии (Анжуйской). Некоторые историки высказывают предположения, что в восстании приняли участие и широкие круги крестьян Закарпатья. Во главе восставших стали наджупан Землинского и Ужанского комитатов Петр, сын Петра Петуни (в исторической литературе его часто именуют Петром Петровичем) и палатин Копас. Около 1315 г. Петр ездил в Галицко-Волынское княжество, чтобы пригласить на венгерский престол одного из галицких князей — Андрея либо Льва Юрьевича. Восстание охватило значительную часть Закарпатья, однако, не получив достаточной поддержки, потерпело поражение. 1320 г. по призыву наджупана Петра восстание вновь разгорелось, но около 1322 г. было подавлено. Вероятно, в это время Галицко-Волынское княжество утратило Мукачево и прилегающие земли, воссоединенные с Галичиной при Льве Даниловиче.

Андрея и Льва Юрьевичей их современник польский король Владислав Локетек называл «непоколебимым щитом» христианского мира от «жестокого и безбожного племени татар». Однако, постоянно заслоняя от Золотой Орды своих западных соседей, Галицко-Волынское княжество гораздо более, чем они, страдало от опустошительных нашествий ордынцев. Изнурительная борьба с внешними врагами, крайне острые конфликты бояр с князьями ослабили силы Галицко-Волынского княжества, и этим воспользовались феодалы соседних государств. После смерти последнего галицко-волынского князя Юрия II польский король Казимир III совершил набег на Львов, однако был вытеснен из края; «правителем и старостой земли Руси» стал боярин Дмитрий Детько (Дядько). Однако силы были неравными. В 1349 г. феодальная Польша захватила Галицко-Перемышльское и Холмское княжества, король Польши Казимир III объявил себя правителем и «королевства Руси», т. е. Галичины. С 1370 г. Галичина очутилась под властью Венгрии, причем в 1372—1378 и 1385—1387 гг. здесь правил в качестве вассала венгерского короля онемеченный князь Володислав Опольский. Последний стремился достичь определенной независимости от Венгрии и в знак этого даже начал чеканить во Львове особую монету с гербом Галичины и собственным именем. Наконец, в 1387 г. земли бывшего Галицкого княжества, в том числе и Карпатский край, были надолго захвачены Польским королевством.

Так завершился 400-летний период пребывания Карпат и Прикарпатья в составе Киевской Руси, Галицкого и Галицко-Волынского княжества. Значение этого периода для дальнейшей истории региона трудно переоценить. Вторая половина XII — первая половина XIV в. была периодом дальнейшего хозяйственного освоения территории Карпат и особенно Прикарпатья. Возросло количество земледельческо-скотоводческих поселений в предгорьях, расширилось использование горных пастбищ. Возникновение новых поселений и городов (Свалява в Закарпатье, крупный город Санок и селение Рыманов вблизи него, а также ряд других) было связано не только с необходимостью охраны дорог, но и с хозяйственной активностью населения.

Верховным распорядителем земли оставался князь. Закрепление земельных имений за боярами санкционировалось княжеской властью. Центрами феодального землевладения были боярские дворы, в пользу которых несли повинности крестьяне (зависимые смерды). Основной формой эксплуатации крестьян являлись натуральные дани, однако часть зависимого населения выполняла и отработочные повинности.

Аналогичные отношения складывались и в Закарпатье. Здесь владения венгерских феодалов первоначально возникали вдоль главных транзитных путей, а затем постепенно распространялись на территорию «за засеками». Так, в 1264 г. феодал Алдар получил от короля земли, ранее принадлежавшие Михаилу, сыну Микова – Чинадиево «по эту сторону» засеки и Сваляву «по ту сторону». Знание языка местного населения позволило Алдару неоднократно выполнять обязанности посла Венгерского королевства к галицко-волынским князьям. Естественно, что численность населения в горных лесных районах оставалась значительно меньшей, чем в предгорьях. В источниках, созданных феодальной администрацией, известия о горных районах весьма фрагментарны также и потому, что население здесь еще оставалось вне сферы реального влияния государственной власти.

В Галицко-Волынском королевстве, особенно его предгорных и горных районах, значительная часть земель являлась непосредственной собственностью князя, т. е. княжеским доменом. Кроме зависимых крестьян, на домениальных землях проживали разные категории княжьих служителей — дворцовые слуги, конюхи, сокольничие, ловчие, сторожа и др. Существовали целые «служебные» поселения, однако положение их жителей было несравненно лучше положения крестьян. «Служебные» люди и крестьяне домениальных имений в случае надобности привлекались к воинской службе. По-видимому, княжьим доменом была упомянутая в Галицко-Волынской летописи «горная страна Перемышльская» — горная часть Перемышльской земли в районе Санока и Старого Самбора (позже — Санокское староство и Самборская экономия). В одно время «горной страной» правил крупнейший боярин Григорий Васильевич, замышлявший эти земли «собе одержати». Однако его притязания были признаны незаконными и, как видно из дальнейшей судьбы сел в окрестностях Самбора и Санока, они остались в составе домена. Незаконной была также попытка бояр Лазаря Домажирича и Ивора Молибожича пользоваться доходами из Коломыи и ее окрестностей. В летописи неправомерность передачи коломыйских доходов названным боярам аргументируется тем, что «велиции князи держать сию Коломыю на роздавание оружникам». Это можно понимать и так, что земли коломыйского края князья резервировали для раздачи в условное держание тяжеловооруженным воинам. Но, пожалуй, более вероятно, что имелось в виду содержание оружников за счет доходов от коломыйского домениального имения.

В летописи прямо указан источник доходов тех, кто обладал Коломыей, эксплуатация «коломыйской соли». Какова была форма использования князем доходов от солеварения, неизвестно. Могли существовать солеварни, работавшие на князя; князь мог облагать податью (деньгами или солью) производителей или торговцев солью. В самой Коломые соли пет, но, по летописи, именно Коломыя была центром администрации крупного района солеварения. В предгорных и горных районах к югу и востоку от Коломыи соляные источники обнаружены в 35 поселениях (Ланчин, Делятин, Белые и Черные Ославы, Космач, Княждвор-Баня, Стопчатов, Уторопы, Пистынь, Косов, Куты и др.). Очень существенно отметить, что в большинстве этих поселений была найдена и керамика древнерусского периода. Солеварня в Уторопах упомянута в документе 1367 г., но, без сомнения, была основана намного раньше. В том же году собственником солеварни в Новице стал боярин Васько Тептюхович, ему же принадлежали располагающие соляными источниками села Ключев, Пистынь, Стопчатов. Очевидно, в связи с ролью Коломыи как административного центра района соляных промыслов и центра торговли солью впоследствии в Восточной Украине солеторговцев стали называть коломыйцами. В Перемышльской земле центрами солеварения были Соли (очевидно, селение, позже названное Старой Солью) и город Дрогобыч.

Об огромных по тем временам масштабах торговли прикарпатской солью свидетельствует запись 1164 г. в Киевской летописи: «То же лето бысть поводь велика в Галичи… Поиде вода из Днестра велика в болонье и взиде оти до Быкового болота и потопи человек боле 300 иже бяху пошли с солью из Удеча». Предполагают, что в списке летописи ошибочно указано «из Удеча» вместо «из Зудеча» — современного Жидачева. Очевидно, Зудеч был промежуточным пунктом на пути из прикарпатских соляных варниц на север и восток.

Как и ранее, главными административными центрами для отдельных районов Карпат оставались города, расположенные в предгорьях либо в примыкавших к предгорьям равнинных районах. В городах и связанных с ними округах администрацию возглавляли посадники (санокский посадник упомянут в летописи за 1150 г.); в городах, являвшихся ранее центрами княжеств, наместниками князей были тысяцкие. Крупнейшими городскими центрами Северного Прикарпатья являлись города Черновцы (Черн, до 1944 г.— Черновицы), Коломыя, Дрогобыч, Старый Самбор, Санок и особенно Перемышль. Важнейшим экономическим, политическим и культурным центром всего Прикарпатья стал Галич. К югу от Карпат крупными центрами были города Мукачево, Ужгород, Берегово, Хуст, Севлюш, Тячев.

Города Прикарпатья и Закарпатья играли важную роль в торговых связях Галицко-Волынского княжества с Венгерским королевством. Возросло значение путей через перевалы Дукляпский Перемышля на Бардеев, Пряшев и Кошице), Верецкий (из Львова и Галича на Мукачево, а отсюда через Ужгород и Великие Михайловцы на Кошице). Через Буковину вела дорога на Барсуков Дол (возможно, в верхнем течении Черемоша) и далее через Баню Родну на Трансильванию.

В крупных городах Прикарпатья и Закарпатья, расположенных на транзитных путях, селились, наряду с местными, также и купцы с других стран. Саноку в 1339 г. галицко-волынский князь Юрий Тройденович предоставил немецкое право, которым могли пользоваться также поляки и русины; в основанном около середины XIV в. г. Кросно немецкие колонисты составили большинство населения. В Закарпатье господствовали купцы-католики (сначала немецкие, позже и венгерские), опираясь на поддержку королевской власти. В Галицко-Волынском княжестве большинство городского населения было местного происхождения, что способствовало превращению городов в центры развития самобытной культуры.

Много новых материалов о жизни городов приносят археологические раскопки. Так, на посаде древних Черновцов (Ленковецкого городища) обнаружены железоплавильные горны, костерезная мастерская, следы ювелирного гончарного производства, найдены орудия труда ремесленников (кузнечные клещи, долота, струг) и торговцев (бронзовые весы, металлические гирьки). В древнем Перемышле исследованы девять гончарных горнов, из них восемь в квартале гончаров на Засанье. Помимо посуды, гончары изготовляли здесь покрытые глазурью керамические плитки. Много центров гончарного производства было и на закарпатских землях. Кроме изделий местного производства, широко использовались привозные. В Черновцах и Перемышле обнаружены пряслица (грузила к веретенам) из розового овручского шифера (Волынь), энколпионы киевского типа привозившиеся из восточных городов корчаги. Типичные для всех районов Древней Руси предметы выявлены и в поселениях сельского типа.

Высокого уровня достигла строительная техника. Построенное во второй половине XII в. городище Ленковцы (у г. Черновцы) имеет внутри вала рубленые деревянные клети, служившие жилыми помещениями. Аналогичные конструкции выявлены на Правобережной Украине (городища Райки, Колодяжин, с. Городище — летописный Изяславль), в Галицкой земле (Судовая Вишня) и ряде других мест. Особые местные условия определили оригинальность архитектурного облика карпатской крепости Тустань. На протяжении второй половины XII—XIII в. она продолжала совершенствоваться и в конечном счете достигла пяти этажей с высотой помещений 3,5—4 м; жилая площадь наскальных сооружений составила около 1000 м². Въезд во внутренний двор крепости защищала надвратная башня, подход к ней вел через подъемный мост. Для защиты подступов окружающая долина заливалась водой, уровень которой регулировался плотиной. Система водоснабжения включала сложенную с каменных блоков цистерну, находившуюся на высоте 60 м. вырубленные в скале колодец глубиной около 35 м и цистерну глубиной 10 м. Сооружения Тустани свидетельствуют о высоком техническом мастерстве карпатских строителей. Мощная наскальная крепость была сооружена также у с. Бубнище (на «Скалах Довбуша»). В предгорном с. Спас обнаружено городище XII—XIII вв. на Замковой горе и каменная оборонительная башня (типа волынских), датируемая концом XIII — первой половиной XIV в.

Несмотря на политическую самостоятельность княжеств, единство материальной и духовной культуры древнерусских земель сохранялось, а во многих отношениях и укреплялось. Памятники литературы, написанные в одном княжестве, распространялись во всех остальных. Автор «Слова о полку Игореве» гордился мощью полков Ярослава Осмомысла, «подперших» Карпатские горы. В «Слове о погибели Русьския земли» звучит гордость за всю родную страну «до угор и до ляхов, до чехов», включая Карпаты и Закарпатье. Не только новые литературные произведения, но и новшества в области архитектуры и искусства быстро распространялись по всей Руси. Так, в начале XII в. в Перемышле был построен каменный храм, сочетающий традиционную для Киевской Руси планировочно-объемную структуру с романской строительной техникой. Вскоре постройки такого же типа появляются в Галиче, буковинском Василеве, в городах Владимиро-Суздальской Руси -Переяславе-Залесском, Владимире-на-Клязьме.

Центрами письменности, как и повсюду на Руси, были, помимо городов, монастыри. Уже упоминался монастырь Синеводский в Карпатах, недалеко от слияния рек Опора и Стрый. Возможно, в период Галицко-Волынского княжества был основан и скально-пещерпый монастырь у с. Розгирче (ныне Сколевского района). Судя по названию, в горах либо вблизи их находился монастырь Полонина[1], игуменом которого был Григорий — человек образованный и авторитетный, «якого де,— по словам летописца,— не быс перед ним и ни по ним не будеть». Григорий Полонинский был наставником литовского князя Войшелка Миндовговича — того самого, который, приняв монашеский постриг, передал княжение в Литве сыну Даниила Галицкого Шварну. Культурное значение монастырей во многом определялось тем, что для них образцом и источником пополнения рукописных коллекций была Киево-Печерская лавра. Не менее важное значение имело и пребывание в лавре выходцев из разных сторон Киевской Руси, в том числе из Закарпатья (например, упоминаемый в Киево-Печерском Патерике Моисей Угрин — брат Георгия, бывшего отроком у князя Бориса Владимировича).

Однако грамотные люди были не только среди духовенства, но и среди светских людей — ремесленников, купцов. Это подтверждают буквенные клейма на ремесленных изделиях.

Весьма важным доказательством распространения письменности в Прикарпатье являются находки «писал» – металлических стержней для письма на покрытых воском дощечках либо бересте. Они обнаружены в древних Черновцах, Перемышле. По-видимому, уже в рассматриваемый период в Прикарпатье началось складывание оригинальной школы станковой живописи, неразрывно связанной с общими традициями древнерусского искусства. Свидетельство тому — относимые к XIV в. иконы Георгия-змееборца из Станыли близ Дрогобыча, Преображения из Бусовиск около Самбора. Уникальный памятник архитектуры и изобразительного искусства в Закарпатье — церковь-ротонда XII—XIII вв. в Горянах близ Ужгорода с фресками XIV в.

В результате многочисленных вражеских нашествий, войн, пожаров до нас дошла ничтожная часть памятников письменности и искусства, созданных в период Киевской Руси. Однако дальнейшее развитие культуры карпатских украинцев — неопровержимое доказательство, что в этом регионе, как и во всех остальных, основой культурного развития восточнославянских народов была самобытная культура Киевской Руси и ее преемников — древнерусских княжеств периода феодальной раздробленности.

Источник: Украинские Карпаты. История / Сливка Ю.Ю., Исаевич Я.Д., Масловский В.И. и др. – Киев : Наук.думка, 1989. – 264

---

[1] Существует предположение, что монастырь этот идентичен Григориевому монастырю у с. Задеревач.

Метки: археология, Галицко-Волынское княжество, крепость, монастырь, соль, татаро-монгольское иго